Дмитрий Медведев подписал Распоряжение от 28 марта 2015 года №540-р, согласно которому в уставной капитал Россельхозбанка будет внесено 10 млрд рублей. Эти деньги Правительство выделило Минсельхозу в рамках т. н. «антикризисного плана».
«Сегодня доступ наших банков к зарубежным рынкам ликвидности крайне ограничен, по сути, закрыты эти рынки для нас, и наша задача – минимизировать влияние этих проблем на банковскую систему и в конечном счёте на сами предприятия, которые с этой банковской системой связаны, в том числе, конечно, и сельхозпроизводители.
Деньги, которые получит Россельхозбанк, помогут увеличить кредитование агропромышленного комплекса», - заявил Дмитрий Медведев в ходе заседания Правительства.
По данным «Ведомостей», которые направили в банк официальный запрос, по состоянию на 20 марта для проведения посевной кампании Россельхозбанк выдал кредитов на 20,5 млрд рублей. Это всего на 12,62% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Если учесть, что сама посевная подрожала в среднем на 40%, цифры выглядят пессимистично.
При этом, власти уже на повышенных тонах требуют от регионов как можно скорее довести до аграриев деньги на субсидирование процентных ставок. Те бы и рады, да только, чтобы получить субсидию, аграриям сначала надо получить кредитов. А денег банки не дают, жалуются представители АПК по всей России. Об это Agro2b писал ранее.
На этом фоне известие о докапитализации крупнейшего сельскохозяйственного банка страны внушает аграриям осторожный оптимизм.
Однако, не стоит забывать, что Россельхозбанк куда больше беспокоят внутренние проблемы, а именно — т. н. «токсичные долги».
На заседании профильного комитета Госдумы 26 марта, где как раз обсуждалась долговая нагрузка отечественного АПК, были озвучены следующие данные. Объем просроченной задолженности по кредитам предприятий агропромышленного комплекса по данным Минсельхоза России по состоянию на 1 января 2015 года составил 160,64 млрд. рублей, увеличение составило 52,79% по сравнению данными за 2014 года (105,14 млрд. рублей), из них:
- просроченная задолженность по кредитам ОАО «Россельхозбанк» составила 124,04 млрд. рублей;
- просроченная задолженность по кредитам Внешэкономбанк составила 33,08 млрд. рублей;
- просроченная задолженность по кредитам Банк ВТБ (ОАО) составила 3,24 млрд. рублей;
- просроченная задолженность по кредитам «Газпромбанк» (OA) составила 0,28 млрд. рублей.
Просроченные, или «токсичные» долги — давнишняя головная боль Россельхозбанка.
На конец 2013 года, по данным аналитиков Fitch, у РСХБ было порядка 90 млрд руб. незарезервированных проблемных кредитов (с просрочкой свыше 90 дней), и еще 115 млрд руб кредитов - под наблюдением, которые, хотя и не были просрочены на тот момент, могли стать таковыми.
Услышав эти цифры, год назад президент РФ Владимир Путин поручил Минсельхозу срочно помочь банку.
«Я не думаю, что есть смысл все так называемые токсичные долги заводить в Россельхозбанк, мы его окончательно угробим. Зачем? Это очень опасное дело. Наоборот, надо оттуда выводить эти токсичные долги»,
- сказал Путин в апреле 2014 года на совместном заседании Госсовета и Совета по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике.
Но к его предложению никто не прислушался, хотя вывод проблемных долгов — довольно распространенная и успешная практика.
«Плохие долги» разрушают капитал банков, а банки обязаны поддерживать капитал не ниже уровня, определяемого Банком России. И возможностей противостоять нарастанию просроченной задолженности у властей не так уж и много, - объясняют эксперты банковской сферы. - Во-первых, банк с большим объемом «плохих долгов» можно лишить лицензии. Но этот путь хорош только для мелких «прачечных», а отзыв лицензии у среднего банка может вызвать эффект домино. Всем памятен пример, когда отзыв лицензии у Содбизнесбанка спровоцировал мини-кризис летом 2004 года. Во-вторых, можно увеличить капитал. Однако этот путь чреват мкроэкономическими проблемами. Мощные вливания в капитал госбанков в конце 2008 года привели к не менее мощной девальвации рубля. Можно фальсифицировать отчетность всей банковской системы (что проще всего, например, назвать долг с просрочкой в полгода «хорошим»). Но такой путь — самый опасный: он снижает прозрачность банковской системы и резко повышает ее риски. А можно купить у банка «плохие долги». Этот путь вполне реален и применим в мировой практике. Для его реализации в России требуется создать банк.
Опыт такой у России есть: в 2009 году, в разгар кризиса, чтобы спасти банки от проблемных ипотечных заемщиков, их долги выкупило Агентство по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК). И это помогло ряду банков избежать серьезных проблем.
Судя по 10-миллиардной докапитализации Россельхозбанка, его «токсикоз» решено лечить рублями. А потому не факт, что выделенные деньги тут же будут отданы жаждущим селянам: из-за гигантской просроченной задолженности у РСХБ полно своих проблем.
Правда, есть надежда, что Правительство выбрало комбинированный способ лечения. Или наконец-то прислушалось к советам президента. Так или иначе, после обсуждения проблемы «токсичных долгов» аграриев Дмитрий Медведев дал поручение до 3 апреля сформировать предложение о … возможности создания банка плохих долгов на базе Внешэкономбанка (ВЭБ) и Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ). Об этом сообщил «Коммерсантъ», которому источник в Минфине подтвердил факт существования поручения.
