В условиях ответных санкций, Россия по итогам 2014-го года смогла самостоятельно закрыть образовавшуюся брешь в структуре импорта говядины, а со следующего года намерена вполовину увеличить объемы его производства – об этом говорил министр сельского хозяйства и продовольствия РФ Николай Федоров, выступая на коллегии Минсельхоза в среду, 15 апреля.
«Обращаю на это особое внимание, потому что в связи с мерами, которые мы вынуждены были принять в прошлом году в ответ на санкции, потенциально выпавший объем мяса КРС в годовом исчислении – 59 тысяч тонн. Но российские производители компенсировали его с лихвой, что демонстрирует эффективность специальной подпрограммы по развитию мясного скотоводства в Российской Федерации», – сказал министр.
Более того: как следует из слов Федорова, в 2016 году Минсельхоз рассчитывает на существенный прирост производства мяса крупного рогатого скота специализированных пород и их помесей на 150 тыс. тонн или 50% к уровню 2014 года.
Немного цифр: до введения эмбарго ежегодно Россия тратила на закупку мяса КРС за границей больше, чем государство тратило на финансирование подпрограммы «Развитие мясного скотоводства» до 2020 г. Об этом сообщил замдиректора департамента животноводства и племенного дела Минсельхоза России Геннадий Шичкин на конференции в Москве.
«Сегодня Россия остается крупным импортером говядины, — констатировал в апреле прошлого года, как раз накануне принятия Россией контр-санкций, замдиректора департамента животноводства и племенного дела Минсельхоза РФ Геннадий Шичкин.
— Доля импортной говядины среди других видов мяса остается самой высокой.
За последние 5 лет ежегодный объем ввоза говядины в страну составлял от 700 до 760 тыс. т. При этом на покупку говядины ежегодно расходуется более 3 млрд USD. Если перевести в рубли, ежегодно мы тратим 90 млрд руб. на покупку говядины. А на всю программу до 2020 г. выделено 65 млрд руб.».
По данным министерства, в 2013 г. Россия импортировала 725 тыс. т говядины на сумму 3,164 млрд USD. Это не самый большой объем за последние 5 лет: в 2009 г. объем ввоза составил 761,2 тыс. т, в 2010 — 751,9 тыс. т, в 2011 — 702,4 тыс. т, в 2012 — 728,8 тыс. т.
На фоне 750 тысяч тонн, «потерянные в эмбарго» 59 тысяч тонн из стран-союзниц США выглядят не достаточно убедительными для энтузиастов импортозамещения. Наверняка где-нибудь найдутся эти 59 тысяч тонн мяса.
И ведь нашлись!
Как такое могло случиться, что к концу 2014 года Россия завалила провал в импортной говядине отечественными тушами? Ведь бык — не курица, его за 2 месяца не вырастишь. Неужели сразу, после объявления продуктового эмбарго, в Россию были заброшены десятки тысяч телят, которые к декабрю достигли убойного веса и пошли под нож?
По мнению специалистов отрасли, скорее всего речь идет о молочных стадах, которые в условиях падающего рубля и не растущей закупочной цены на молоко стали еще более невыгодными.
«Корова остается самым нерентабельным видом сельскохозяйственных животных, – рассказал Agro2b один из игроков рынка на условиях анонимности.
– Закупочная цена на молоко колеблется на уровне себестоимости, а для нас подорожало все: начиная от лекарств и ветеринарного обслуживания животных, заканчивая кредитами и семенами для сева кормов.
Мы ведь это проходили недавно: после засухи 2010 года и роста цен на корма, селяне стали избавляться от молочных коров, держать которых стало невыгодно».
Ситуацию в мясомолочной отрасли можно разве что сравнить с ситуацией на Украине, где обрушилась гривна и опустел бюджет. Например, по данным директора департамента агропромышленного развития Винницкой области Николая Неилыка, численность поголовья крупного рогатого скота во всех категориях хозяйств Винничины за год сократилась с 322,8 тысяч голов до 315,8 тысяч (на 7 тысяч голов или на 2,17%).
Украинские чиновники объясняют это резким подорожанием зерна и кормов, из-за чего население начало вырезать скот, включая свиней. По данным Департамента, «пока что это обеспечивает ценовую стабильность на мясо и сало на рынках, однако вскоре вероятен дефицит и подорожание животноводческой продукции».
Российские эксперты полагают, что подобное происходит сейчас и в России, где рубль — упал, а чиновники всеми силами стараются сдержать цены на жизненно важные продукты.
При этом российское аграрное ведомство открыто признает, что приблизительно на 2,7% в стране снизилось производство молока в личных подсобных хозяйствах.
Чиновники говорят, что происходит это в силу экономических и демографических факторов. С экономикой все понятно, а демография здесь означает, что буренки исчезают из бабушкиных сараев вместе с бабушками.
Правда, на этом фоне Николай Федоров торжественно констатирует, что российскому сельскому хозяйству в 2014 году «удалось переломить ставший почти историческим отрицательный тренд в производстве молока: его объем по итогам 2014 года составил 30,8 млн. т (в том числе 291,6 тыс. т в Крымском ФО), что впервые в новейшей истории России больше по сравнению с предыдущим годом (на 24,2 тыс. т, или 0,1% − без учета Крымского ФО)».
«Молочные реки» пополнились за счет сельхозорганизаций (их надои выросли на 2,2% или +312 тыс тонн молока) и фермеров (6,1% или 109 тыс тонн). А вот молока из личных подсобных хозяйств стало на 397 тыс тонн меньше.
Надо сказать, что система учета молока из ЛПХ в России и раньше вызывала массу вопросов (Agro2b.ru уже писал об этом). Но факт есть факт: министерство признает исчезновение молока. Само по себе оно исчезнуть не могло, так что, скорее всего, молочные буренки, как в печальном анекдоте времен плановой экономики, были поставлены перед нелегким выбором — выполнить план по мясу или по молоку, и пошли под нож.
О том, насколько уменьшилось поголовье молочного скота в России, Минсельхоз пока не сообщает.
Возможно, ответ на этот вопрос станет ясен чуть позднее. Недаром в ходе прямой линии с президентом России В. В. Путиным из трёх вопросов, заданных фермерами, и относившихся к сельскому производству, два относились именно к мясомолочной отрасли. Общаясь с российским фермером американского происхождения, президент признал, что осведомлён о проблемах отрасли и представил пути решения:
«…Я сразу сказал, что закупочные цены на молоко сейчас ниже себестоимости, и это создает проблему. Вопрос в том, что сделать, чтобы улучшить ситуацию. Один из этих шагов – увеличение субсидирования ставок по кредитам в оборотный капитал».
Владимир Путин особо отметил, что статистике он доверяет. Значит, есть две возможности: либо в ближайшем обновлении данных Росстата нас ждут горькие, но необходимые прозрения – либо реальность начнут спешно приводить в соответствие цифрам.
Что ж, это был бы не самый плохой вариант.
